Отправлено 24 Февраль 2014 - 11:07
"На работе получил отпускные деньги и решил съездить в Москву чтобы узнать о возможности заочного обучения в каком-либо училище. Позвонил Ларичеву и он посоветовал обратиться к В.В. Славскому – педагогу училища им. Октябрьской Революции. Что я и сделал. Когда я пришел к нему в первый раз, то застал его около гаража, где он весь в мазуте, чинил свой "Москвич", кажется четыреста третьей модели. Он был без протезов и меня поразила его инвалидность. На фотографиях я видел крепкого красивого мужчину, а сейчас увидел совсем не то. Поздоровались. Я ему представился. Узнав, что я из Краснодара, он искренне обрадовался.
– Ты мой земляк, я тоже из Краснодарского края. Жил в Ейске. Какие у тебя дела в Москве?
Я ему вкратце рассказал о своем намерении.
– Ну, хорошо. Подожди. я сейчас закрою гараж и пойдем ко мне.
Я предусмотрительно прихватил с собой пару десятков нашей кубанской таранки, пару бутылок пива и прочей закуски. В одной руке самодельный кейс с гитарой, в другой сумка с подарками - вошел в квартиру, в которой жил Славский. В пристегнутых протезах он уже не казался мне таким маленьким. Нас встретила его жена, совсем молодая женщина. Я поздоровался, она мне ответила и ушла в комнату. А мы с В.В. прошли в маленькую кухню. Сейчас не помню, но у него, кажется была обыкновенная хрущевка. Сколько комнат – не разглядел. Сели. Но видя его нетерпение узнать обо мне, как о гитаристе, я предложил ему послушать меня. "Фандангильо" Турины я играл тогда очень уверенно и перед ним не опозорился. А вот в "Испанской серенаде" Малатца дал небольшой сбой. Рука у меня правая устала таскать по Москве мой 10 -килограммовый кейс. Но В.В. даже не подал виду.
– Ну, знаешь, довольно неплохо. Где-то на уровне третьего курса училища. Для любителя – совсем даже прилично. У нас в училище нет заочного отделения. Приезжай, поступишь на очное.
– А где есть заочное?
– Кажется в Гнесинке у Менро.
Посидели мы в тот раз хорошо. Он мне признался, что играть сейчас почти разучился.
–Я больше автомобилист, чем гитарист",– сказал он мне, – Сегодня ко мне должен прийти мой ученик Петр Панин. Вот его послушай... Действительно, через некоторое время зашел молодой парень, как мне показалось, мой ровесник. Познакомились. Он взял мою гитару. Долго подстраивал, а затем заиграл. Я сидел потрясенный, он играл что-то мне незнакомое, оказалось, свои сочинения, но играл блестяще. Прослушав его где-то около часа, я сказал: "Ребята, я сбегаю за бутылкой. Мне в Москве делать нечего." Они посмеялись моей шутке, но от предложения не отказались. Посиделки наши продлились долго, но я успел до закрытия метро к себе в гостиницу.
На следующий день я собрался в Гнесинку. Я чувствовал себя после вчерашних возлияний нормально, поскольку почти не пил, а лишь слегка пригубил. Я знал только адрес этого учебного заведения. У одного прохожего спросил как пройти. Он сказал, что надо пройти какие-то ворота (сейчас не помню названия) и сразу налево, в какой-то переулок. Поскольку я наивно предполагал, что это должны быть и в самом деле ворота, то после получаса ходьбы, понял, что заблудился. Ворот никаких не было. Но, к счастью, следующий прохожий оказался студентом этого училища и он привел меня туда. На вахте я узнал в каком классе преподает Лев Александрович Менро и робко постучал в дверь класса. Там было полно учеников и довольно крупный, рыжеватый мужчина. Я понял, что это как раз и есть Лев Александрович. Когда я рассказал цель своего прибытия, он предложил мне поиграть своим ученикам, кажется, это был первый курс. Я исполнил свою программу. Меня никто не перебивал, но были аплодисменты, и я заметил, что аплодировал и сам Лев Александрович. – Вам, молодой человек, надо учиться,– сказал он мне. – Я преподаю семиструнную гитару, но есть у меня и ученики шестиструнники. Подавайте документы и приезжайте через месяц.
Я еще не знал. что имеется существенное обстоятельство, не позволяющее мне поступить в какое-нибудь училище. О нем мне поведала Наталья Александровна Иванова- Крамская. Когда я пришел в училище при консерватории им. П.И Чайковского, она занималась в классе с каким-то студентом. Попросила меня подождать, усадив на стул позади себя. Студент был очень эмоционален. Сейчас бы можно о нем сказать, что он закидывал голову и встряхивал шевелюрой не хуже Дмитрия Илларионова, который тогда даже еще не родился. Наталья просила студента быть поспокойней. Закончив занятия с учеником, она с интересом разглядывала мою гитару, взяла несколько аккордов и попросила меня поиграть. Я тогда только что разучил первую прелюдию Вилла-Лобоса и она у меня получалась неплохо. Затем сыграл мазурку Ф. Тарреги.
– Николай, Вы владеете инструментом хорошо. У кого учились?
– У Евгения Ларичева.
– Он был у папы лучшим учеником. Хорошо, что Вы попали к нему. Но знаете, Вы сильно подражаете Андресу Сеговии. Побольше надо самостоятельности.
Узнав, что я хочу поступать в училище, она спросила: – А какая у Вас подготовка? Узнав, что никакой, она меня сильно расстроила.
– Без знания сольфеджио, без умения написать по нему на вступительных экзаменах диктант, у Вас нет никаких шансов на поступление.
Огорченный я вернулся домой. В конце августа состоялась защита диплома в институте. Я защищался ровно семь минут. На красный диплом не вышел из-за злосчастного "удовлетворительно" по политэкономии. Узнав, что в нашем музучилище открываются десятимесячные подготовительные курсы для поступления в училище, я оформил документы и с сентября начал ходить заниматься. Занятия были три раза в неделю. Предметы как раз те, какие мне были нужны: общее фортепиано, основы музыкальной грамоты и конечно же, сольфеджио. Последнее я просто полюбил. Купил себе хроматический камертон, который позволял не только извлекать все ноты хроматического звукоряда, но и тонические трезвучия всех тональностей. Упражнялся с утра до вечера. В нашем музучилище было очень многочисленное отделение народных инструментов, но гитару на нем не преподавали. Один из преподавателей – Владимир Васильевич Карлашов вел класс домры, но гитару любил и часто просил меня поиграть ему, а однажды предложил мне дать концерт в училище с целью заинтересовать руководство в открытии класса гитары. Такой концерт я провел с параллельной лекцией о происхождении гитары и о гитаристах мира.
В следующем учебном году в училище на отделении народных инструментов открылся класс гитары, в котором оказалось всего два ученика – я и мой большой друг Александр Шокин. Сольфеджио оказалось очень интересным предметом. Я так его боялся, когда впервые увидел учебники, но когда на работе и дома начал заниматься – просто полюбил этот предмет. Причем, на работе я клал учебник в верхний отдел стола и разложив на столе для видимости техдокументацию, беззвучно распевал номера из учебника, предварительно взяв нужную тональность по своему камертону. Экзамены сдал все на отлично. Первый курс мы с Александром прошли довольно успешно. Александр имел за плечами ДМШ и ему было легче учиться, зато я имел гитарный репертуар, который вполне мог соответствовать трем курсам училища. Все учащиеся народного отделения обязаны были играть в училищном оркестре народных инструментов. Я играл на трехструнной домре - альт с квартовым строем, а Александр на балалаечном контрабасе. Мы считались учащимися заочного отделения, но по сути это было вечернее. Дирижер училищного оркестра как-то сказал мне: "Николай, а Вы вполне смогли бы играть в любом профессиональном оркестре. Откуда у Вас такая подготовка"? Ну, да! Так я ему и сказал... Это была тайна. Тогда я сказал, что играл в эстрадном квартете. Это было правдой. Но настоящую правду не знал никто. Дело в том, что мы с Владимиром Васильевичем Карлашовым заключили тайный договор: он меня учит игре на домре, а я его игре на гитаре. Не скрою, повозиться нам друг с другом пришлось серьезно. В свободное от уроков время мы закрывались в его классе и музицировали, а иногда я приходил к нему домой и там нам уже никто не мешал. Он прекрасно играл на домре "Цыганские напевы" Сарасате, а я ему вторил на альте. Мы много играли вместе с ним из сочинений Будашкина, других композиторов. На гитарах мы тоже часто играли дуэтом. Общение с педагогом мне оказало неоценимую услугу – я стал понимать музыку глубже, а разные хитросплетения ритмов меня уже не приводили в ужас, как это было в начале занятий в музучилище. После года занятий Владимир Васильевич имел классическую постановку рук и довольно прилично играл на гитаре сочинения Ф. Тарреги, Ф.Сора, М. Каркасси и М. Джульяни, а пьесы Иванова- Крамского у него получались даже гораздо лучше, чем у меня. Еще бы! Человек имел высшее музыкальное образование! А я, естественно, стал еще и домристом-альтистом. Дирижер училищного оркестра, а это был декан отделения народных инструментов, часто приглашал меня поиграть в оркестре даже и тогда, когда нас с Александром выперли из числа студентов. Оказывается, мы не имели по тем временам права учиться в среднем учебном заведении уже имея высшее непрофильное образование. Но класс гитары не прекратил свое существование. На следующий год в нем учились уже трое студентов. По большому счету, это были мои гитарные "внуки", потому, что их гитарного "отца"– преподавателя класса гитары Владимира Васильевича Карлашова обучал я."
Если не сильно утомительно читать,буду сбрасывать по кускам.
Старина (17 Ноябрь 2012 - 11:43) писал:
Помощь