Помощь
Романс (15 Июнь 2022 - 12:50) писал:
Замечаю, что в период сизигии у меня обостряются воспоминания. Рискну подбодрить тех, кто не дождался и отчаялся.
В тот период истории, когда вся огромная страна была задействована на строительстве коммунизма, наш пионерский отряд старался идти в ногу со временем и всячески помогать взрослым дядям и тётям в построении того самого светлого будущего. Среди всего прочего, мы, будучи идейно вдохновленными и подстегиваемыми азартом соцсоревнования, самоотверженно отдавали себя делу сбора металлолома. В этом ремесле во всей школе не было равных нашему отряду. Дня, объявленного сбором металлолома, мы ждали с таким нетерпением, какое можно сравнить лишь с нетерпением женской очереди в небольшое строение, обычно побеленное, на промежуточной автостанции. Почти все пацаны в нашем пионеротряде были с деловой хваткой, кроме меня и еще одного тихони. Сейчас связи утеряны, но, думаю, что за свои деловые качества многие одноклассники в будущем имели возможность уже в других отрядах бесплатно любоваться северным сиянием, получив путевки по распределению или на своей собственной шкуре испытать минус шестьдесят по Цельсию на просторах Якутии. Под предводительством вожака отряда, Толика, мы первым делом неслись к бывшей в процессе новостройке. Откуда, надрываясь, тащили новые чугунные радиаторы парового отопления, в семь секций каждая, на школьный двор, словно четыре мушкетера - одна батарея на всех или четыре мушкетера на одну батарею. Видя наше усердие в подъеме тяжестей, физрук похлопывал нас по спине и подбадривал: "Молодцы, пацаны! Давай, качайся, спорт - это жизнь!" При подсчете сдаваемого нами металла, в котором нуждалась страна, весы не были нужны. Все знали, что одна секция батареи весит десять кило. Тут же, на куче, мы находили какой-нибудь загнутый крючок из катанки или иную железячку, из легких, принесенных девочками в помощь стране. С этой железкой, нужной для подковыривания и подбодренные физруком, мы на всех парах неслись к известным нам люкам. Ловко подковыривали крышку люка и парой, по очереди, пока не упадет, катили эту крышку в школу. А весила она, боюсь ошибиться, килограмм может около шестидесяти. Правда, после такого, на следующий день в школу приходили какие-то нетрезвого вида мужики, вроде бы слесаря из ЖЭКа и рылись в куче металлолома, выбирая оттуда наши крышки люков. Но первое место уже было у нас в кармане! Нам обещали, что из нашего железа построят пионерский паровоз, но так никогда и не пригнали его нам. Может быть потому, что через школьный двор не проходила железная дорога, а он же только по путям ездит.
Ну вот прошло то счастливое время. А позже, спустя годы, и вовсе отменили строительство коммунизма. Я так думаю, что по причине того, что не хватило собранного металлолома для окончательного завершения стройки. Девяностые годы оказались серыми с виду. Тот, кто называл брежневские времена периодом застоя, не знал, что наступят девяностые, которые впору было называть периодом запущения. Все выглядело мрачным и только жлобы в малиновых пиджаках придавали хоть какую-то красочность общему антуражу. Кресла в кинотеатрах не ремонтировались, многие были изрезанными, некоторые сломанные, не присесть. На вокзалах внезапно исчезли телевизоры, под которыми я всегда боялся проходить. Они ранее были подвешены на потолках в таких креплениях по бокам, что мне казалось, когда-нибудь должны выпасть из креплений. Может и пришел тот час, когда они все разом повыпадали, поскольку их уже не висело. Общественные туалеты стали платными и навязчивый сервис вахтерши, отрывающей кусок от рулона и подающей вам этот клочок, просто морально убивал. Я брезговал этой услугой и вежливо отказывался, оставляя оторванное ей на чай.
И пришлось мне в те годы оказаться на целый час в здании аэровокзала города Усть-Илимск. Была промежуточная посадка рейса и нас, пассажиров, попросили покинуть борт на время дозаправки самолета топливом. Зайдя в здание маленького аэровокзала, я огляделся и насторожился. Что-то было не так. При более внимательном обозрении, я обнаружил, что на небольшой площади этого крохотного (по меркам аэропортов) помещения стояли ровными рядами чистенькие совмещенные кресла из трехслойной гнутой фанеры, как в школьных актовых залах. Они были порыты лаком и на них не было нацарапано нецензурных слов, да вообще ничего не было нацарапано. И перед первыми рядами под потолком висел телевизор, который в этом аэропорту почему-то не вывалился из креплений. Не может быть - сказал я сам себе - неужели здесь построили? Но каково было мое изумление, когда я зашел в комнату для мальчиков. Я же забыл оплатить вход, немедленно вернулся, а вахтерши не было. Да что там вахтерши, не было даже стола, за которым она обычно сидела, собирая по рублику. Что за день такой - подумал я - и снова зашел внутрь... Такую чистоту публичного заведения я видел ранее только в такого же предназначения помещении одного из спорткомплексов, перед тем, как там было назначено выступление первого секретаря комсомола какого-то обкома или чего-то еще. А поскольку в ту пору я числился в рядах ВЛКСМ, то нас всей группой загнали на это мероприятие. Кафель и умывальные раковины сияли такими светлыми бликами, что я окончательно понял - все-таки сумели построить то самое светлое будущее. Наверняка наши чугунные батареи отопления еще в то далекое время пошли сюда, в Усть-Илимск. И если не мэр города, то администратор аэровокзала точно дважды герой соц. труда. Мне захотелось остаться там жить. Так что, чтобы кто не говорил, а я знаю, что коммунизм построили. Пускай на маленькой территории усть-илимского аэровокзала, но он существует!
В тот период истории, когда вся огромная страна была задействована на строительстве коммунизма, наш пионерский отряд старался идти в ногу со временем и всячески помогать взрослым дядям и тётям в построении того самого светлого будущего. Среди всего прочего, мы, будучи идейно вдохновленными и подстегиваемыми азартом соцсоревнования, самоотверженно отдавали себя делу сбора металлолома. В этом ремесле во всей школе не было равных нашему отряду. Дня, объявленного сбором металлолома, мы ждали с таким нетерпением, какое можно сравнить лишь с нетерпением женской очереди в небольшое строение, обычно побеленное, на промежуточной автостанции. Почти все пацаны в нашем пионеротряде были с деловой хваткой, кроме меня и еще одного тихони. Сейчас связи утеряны, но, думаю, что за свои деловые качества многие одноклассники в будущем имели возможность уже в других отрядах бесплатно любоваться северным сиянием, получив путевки по распределению или на своей собственной шкуре испытать минус шестьдесят по Цельсию на просторах Якутии. Под предводительством вожака отряда, Толика, мы первым делом неслись к бывшей в процессе новостройке. Откуда, надрываясь, тащили новые чугунные радиаторы парового отопления, в семь секций каждая, на школьный двор, словно четыре мушкетера - одна батарея на всех или четыре мушкетера на одну батарею. Видя наше усердие в подъеме тяжестей, физрук похлопывал нас по спине и подбадривал: "Молодцы, пацаны! Давай, качайся, спорт - это жизнь!" При подсчете сдаваемого нами металла, в котором нуждалась страна, весы не были нужны. Все знали, что одна секция батареи весит десять кило. Тут же, на куче, мы находили какой-нибудь загнутый крючок из катанки или иную железячку, из легких, принесенных девочками в помощь стране. С этой железкой, нужной для подковыривания и подбодренные физруком, мы на всех парах неслись к известным нам люкам. Ловко подковыривали крышку люка и парой, по очереди, пока не упадет, катили эту крышку в школу. А весила она, боюсь ошибиться, килограмм может около шестидесяти. Правда, после такого, на следующий день в школу приходили какие-то нетрезвого вида мужики, вроде бы слесаря из ЖЭКа и рылись в куче металлолома, выбирая оттуда наши крышки люков. Но первое место уже было у нас в кармане! Нам обещали, что из нашего железа построят пионерский паровоз, но так никогда и не пригнали его нам. Может быть потому, что через школьный двор не проходила железная дорога, а он же только по путям ездит.
Ну вот прошло то счастливое время. А позже, спустя годы, и вовсе отменили строительство коммунизма. Я так думаю, что по причине того, что не хватило собранного металлолома для окончательного завершения стройки. Девяностые годы оказались серыми с виду. Тот, кто называл брежневские времена периодом застоя, не знал, что наступят девяностые, которые впору было называть периодом запущения. Все выглядело мрачным и только жлобы в малиновых пиджаках придавали хоть какую-то красочность общему антуражу. Кресла в кинотеатрах не ремонтировались, многие были изрезанными, некоторые сломанные, не присесть. На вокзалах внезапно исчезли телевизоры, под которыми я всегда боялся проходить. Они ранее были подвешены на потолках в таких креплениях по бокам, что мне казалось, когда-нибудь должны выпасть из креплений. Может и пришел тот час, когда они все разом повыпадали, поскольку их уже не висело. Общественные туалеты стали платными и навязчивый сервис вахтерши, отрывающей кусок от рулона и подающей вам этот клочок, просто морально убивал. Я брезговал этой услугой и вежливо отказывался, оставляя оторванное ей на чай.
И пришлось мне в те годы оказаться на целый час в здании аэровокзала города Усть-Илимск. Была промежуточная посадка рейса и нас, пассажиров, попросили покинуть борт на время дозаправки самолета топливом. Зайдя в здание маленького аэровокзала, я огляделся и насторожился. Что-то было не так. При более внимательном обозрении, я обнаружил, что на небольшой площади этого крохотного (по меркам аэропортов) помещения стояли ровными рядами чистенькие совмещенные кресла из трехслойной гнутой фанеры, как в школьных актовых залах. Они были порыты лаком и на них не было нацарапано нецензурных слов, да вообще ничего не было нацарапано. И перед первыми рядами под потолком висел телевизор, который в этом аэропорту почему-то не вывалился из креплений. Не может быть - сказал я сам себе - неужели здесь построили? Но каково было мое изумление, когда я зашел в комнату для мальчиков. Я же забыл оплатить вход, немедленно вернулся, а вахтерши не было. Да что там вахтерши, не было даже стола, за которым она обычно сидела, собирая по рублику. Что за день такой - подумал я - и снова зашел внутрь... Такую чистоту публичного заведения я видел ранее только в такого же предназначения помещении одного из спорткомплексов, перед тем, как там было назначено выступление первого секретаря комсомола какого-то обкома или чего-то еще. А поскольку в ту пору я числился в рядах ВЛКСМ, то нас всей группой загнали на это мероприятие. Кафель и умывальные раковины сияли такими светлыми бликами, что я окончательно понял - все-таки сумели построить то самое светлое будущее. Наверняка наши чугунные батареи отопления еще в то далекое время пошли сюда, в Усть-Илимск. И если не мэр города, то администратор аэровокзала точно дважды герой соц. труда. Мне захотелось остаться там жить. Так что, чтобы кто не говорил, а я знаю, что коммунизм построили. Пускай на маленькой территории усть-илимского аэровокзала, но он существует!
Кроме этого аэровокзала, коммунизм построили и в кибуцах в Израиле. Помню в 1972 г. я участвовал в концерте в котором участвовали только новоприбывшие из СССР. После концерта нас за кулисами построили в ряд и зам.министра культуры и спорта выдавал нам чек гонорар. Через какое-то время я с трио выступал в одном кибуце. Выступления там обычно проводятся в общих столовых, а для выступающих делают временную сцену. Приехали мы пораньше, и нас ввели в столовую. В столовой никого не было кроме человека, который протирал влажной шваброй полы. Я узнал в этом человеке зам.министра, подошёл к нему, напомнил о выступлении в Тель Авиве и сказал, что я помню, что он зам.министра. Он выпрямил руку державшую швабру и стал похож на римлянина с копьём и сказал - министр сейчас заграницей, так что я сейчас не зам., а я министр, и улыбнулся. Был я и в кибуце в котором жил Бен Гурион, но это было не в субботу, а он по субботам развозил тележку с четверть курицей между столами. Не важно какую должность занимает член кибуца, и если он работает вне кибуца, он вносит в кассу кибуца его зарплату, а ему положено то, что положено всем другим товарищам (там пользуются только словом - товарищ).
